Для художника, стремившегося к достоверному изображению всех деталей, она позировала в ванне. Дело происходило зимой и, чтобы девушка не замерзала, под ванной Милле разместил лампы, которые подогревали воду. По рассказу У. Россетти однажды лампы погасли, Элизабет простудилась и её отец потребовал от Милле, чтобы тот оплатил услуги врача. Элизабет был прописан лауданум — обычное для того времени лекарственное средство. Этот случай, вероятно, подорвал и без того хрупкое здоровье девушки…
Неглект не возникает остро. Точно так же, как физическое или эмоциональное насилие, неглект имеет фазы. До начала серьезных отношений можно заметить симптомы пренебрежения, но никто не обращает внимание на эти едва заметные маячки, всё списывается на «мужественность». Первая фаза — достижение беспомощного состояния женщины. Есть разные способы, как сделать так, чтобы женщина заболела, но не умерла сразу, а довольно долго находилась в состоянии страдания.
Например, можно лишать еды. Я не имею ввиду крайние случаи, когда мужчины просто отнимают у женщин еду или скоренько съедают, портят или выбрасывают чужие порции («А я не знал, что это детское питание», «А я не знал, что ты тоже будешь есть», «Бабушка, ты ведь не хочешь банан» ). Я имею те случаи, когда обладатель контрольного пакета акций сам принимает решения в магазине или уже дома — что будет куплено и кто что будет есть. Тогда начинают звучать фразы: «Это нам не нужно», «Если ты не хочешь — значит не голодная», «Это слишком дорого» (в отношении даже самых простых товаров), «Британские ученые доказали, что это вредная еда и что витамины тоже вредны», «У нас не принято это есть», «Меня тошнит от твоей еды», «Я купил тебе то, что ты любишь«. За год-два, а то и за пару месяцев паршивого питания, можно добиться приличного обострения женской хроники. Фазу можно ускорить мощным ударом — по голове, по позвоночнику, по почкам. Главное заранее узнать слабые точки, знать, над чем работать. Создать потребность в жизненно важной помощи.
Дальше можно переходить ко второй фазе. Это лишение медицинской помощи. Лишать медпомощи можно или говоря о бедности, или отказываясь записать к врачу, или ссылаясь на собственную занятость и неинформированность («не знаю, где больница»), или отказываясь переводить с иностранного языка уже в кабинете у врача «Я тебя привел — а теперь ты как-нибудь сама справляйся, другие справляются». Огромная тема — как создать условия для того, чтобы женщина в принципе не могла выучить иностранный язык. Неплохо тянуть время — можно говорить, например, что телефон забыт, телефон занят, уже поздно, забыл, запись будет сделана завтра. Но это способ универсальный, после сотого завтрака можно сказать, что врач заболел, умер, клиника взорвана, отсутствует, «А ты сама не хочешь к остальным врачам» и в крайнем случае, через два годика завтраков, записывать надо к самому дерьмовому врачу из возможных. Профилактические осмотры у стоматолога, гинеколога, маммолога — всё это считается «лишним». Всем советую попробовать способ неверного перевода. Это хорошая возможность нанести вред женщине чужими руками, истощить ее всевозможными манипуляциями, кстати, просто боль сама по себе за долгое время очень истощает и нервы, и тело.
Великолепная тема — это неверный перевод рецепта, покупка неправильного лекарства и выдача неправильной дозировки. Лекарства, которые надо хранить в темноте, лучше поставить на свет, а замороженные разогреть. Это всё надо делать случайно. Мой собственный опыт показывает, что в жизни нет ничего лучше, чем неправильная дозировка обезболивающего в критической ситуации. Ведь формально лекарство получено и женщина сама виновата, что лекарство не работает. Шито-крыто.
Мне также нравится способ переохлаждения женщины, такая переноска непосильных грузов, от которой нельзя отказаться, и требование заниматься спортивными упражнениями. Если вы думаете, что я фантазирую, то нет, я использую реальный пример. Есть мужчины, которые заняты «тренировкой» своих жертв. Есть мужчины, насильно обливающие женщин и детей холодной водой «для закаливания» и запрещающие использовать теплую воду. Советую великолепное природное средство для развития самых разнообразных патологий — холод и северное солнце. Неплохо бы вообще поместить больную женщину в неотапливаемое помещение. Такие неактуальные вещи, как истощение от единоличного ухода неодиноких матерей за младенцем — с защемлениями и прочими надрывами — я просто опускаю.
И вот апогей достигнут. Женщина валяется в углу комнаты и самостоятельно может разве что ползать. Ей больно. Она, может, даже плачет, хотя разумнее было бы беречь силы. Слезы страшно истощают, некоторые плачут годами, некоторые десятилетиями. Кто плачет, тот надеется на помощь. Но секрет в том, что помощи не будет. Так, в пустой комнате, можно пролежать неделю или месяц. Пустота в данном случае это хотя бы не пинки, не битье головой об стену и не очередное изнасилование, так что запишем одиночество в плюсы. Все эти замечательные воспоминания о необходимости влажной уборки комнат, проветривании, термометрах, вызове докторов, которые, как мы помним, слишком дороги (вариант — «Вызвать невозможно!»), перетертой морковочке, супе-пюре, баночках витаминов на табуреточке рядом с чистенькой кроваткой, эмоциональной поддержке больного человека, естественное желание создать больному комфортные условия для выздоровления — это теперь только воспоминания. Реальность это бардак, который будет нарастать ровно до тех пор, пока раб не восстановится естественным путем и не сделает уборку квартиры.
И конечно позвать на помощь будет невозможно. Потому что неглект существует ТОЛЬКО в условиях достаточной изоляции женщины. Изоляции, которая кропотливо создавалась годами. Кто говорит, что изоляция миф — счастлив. Изоляция не означает, что ты за решеткой. Изоляция означает, что ты не можешь говорить о проблеме. Изоляция означает, что если ты даже и рассказываешь, все делают вид, что они ничего не слышат, не видят, не знают и не могут.
Что чувствует абьюзер во время неглекта? С его лица не сходит улыбка. Он ходит, подпрыгивая. Он развивает бурную активность — наконец начинает много есть, смотреть кино, у него появляется невиданная рабочая энергия, он уходит затемно, приходит ночью, наряжается, становится фантастически общителен вне дома и успевает позаниматься в спортзале. Он не может скрывать своей радости. Он на подъеме. Это вершина его деятельности — ведь дома у него лежит полутруп, беспомощный человек на грани жизни и смерти и всё в его власти. Бывая дома, абьюзер ни в коем случае не интересуется состоянием здоровья. Он вообще может неделями не заходить в комнату, где болеет женщина. В случае смерти жертвы абьюзер радуется еще больше. Он даже начинает прорабатывать эту ситуацию, забегать в комнату к женщине и говорить: «Когда ты сдохнешь, я…», «Теперь то я смогу получить…» И, разумеется, когда женщина выползает из угла, поднимается и начинает работу по дому, абьюзер амнезирует прошлое и начинает вести себя как прежде, брутально — чтобы снова загнать в беспомощное состояние.
Разумеется, такой тип абьюза тоже приводит к смерти. Сначала к смерти личности жертвы, потом к физической смерти. Что касается влияния на абьюзера, то у него личность уже распавшаяся.
Источник: http://lubava.livejournal.com/977750.html
